БЕСЕДЫ ИКОНОПИСЦА. архимандрит Зинон.

О ЕДИНЕНИИ

...Надо помнить, что Церковь разделиться не может, потому что Глава Церкви - Христос.

Я думаю, что когда мы говорим о экуменизме, нужно иметь в виду, в первую очередь, уврачевание мучительной раны - отношений между Православной Церковью и Католической. И этот вопрос никогда не снимался. Всегда были и в Католической, и в Православной Церкви люди, которые остро ощущали эту боль. Не было такого столетия, и даже десятилетия, когда бы эта проблема не обсуждалась, - что-нибудь это да значит!

Никто из серьезных православных богословов не дерзнет вслух заявить, что Католическая Церковь - это не Церковь. Да и сама жизнь нашей Церкви доказывает, что мы так не думаем, потому что мы приемлем таинства Римской Церкви, а таинства могут быть только в Церкви, вне Церкви их не существует. Коли мы признаем апостольское преемство Католической Церкви, Крещение и другие таинства, почему мы не приемлем Евхаристию?

Разделились человеческие общества, разделился человеческий менталитет, а Церковь, конечно, осталась единой. Сейчас это две великих традиции, которые друг друга не исключают, а взаимно дополняют. И сегодня больше нужно делать акцент не на том, что нас разделяет, а на том, что у нас общего, - а общего гораздо больше. "По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою" (Ин. 13. 35), - эту заповедь о любви христиане нарушили, потому и случилась трагедия раскола. Первый великий раскол - в V веке, когда весь негреческий Восток отпал от Церкви, и второй великий раскол - с Римом. От оскудения любви умножились беззакония.

Конечно, теперь легко давать оценки, а какой была на деле ситуация в те времена - сейчас представить в точности трудно. Но для того Бог и дает время, чтобы люди на расстоянии увидели, к чему это привело. А привело это к тому, что у нас, в России, сначала считали еретиками католиков и протестантов, теперь стали считать еретиками греков, которые перешли на новый календарь. Потом зарубежная церковь стала считать еретической Московскую Патриархию, обвиняя ее в сергианской ереси. А теперь, если кто-нибудь заменяет церковно-славянский язык на русский, - это называют обновленчеством, и так далее, и конца этому не будет. Это очень мрачный симптом. Раскол в скрытых формах у нас уже наличествует. Официально это все еще как-то держится, а внутри - единства и любви среди христиан нет.

Все поместные восточные патриархаты друг с другом постоянно соперничали и именно на национальной и политической почве: русские - с греками, греки - с болгарами, болгары - с сербами. Легче всего анафематствовать всех - но это ничего не решает! Сейчас наступает время, когда речь будет идти о том, быть или не быть христианству, а не православию - русскому или греческому, когда всякая изоляция будет равносильна самоубийству. И если Русская Православная Церковь и сейчас законсервируется и отгородится от мира, то все это кончится трагически, - второй смертью, хуже первой. Вспомним, что и древние аскеты, и оптинские старцы, и самые выдающиеся русские святители - были очень открытыми людьми.

До революции у нас ограничивались только диалогами с англиканами и со старокатоликами. Почему они поощрялись правительством и церковной властью? Потому что, во-первых, в Англии Церковь - государственная, а, во-вторых, и англикане и старокатолики составляли оппозицию Риму, а Рима у нас боялись больше татарской орды. Сейчас эти диалоги прекращены, потому что и те, и другие стали рукополагать женщин (и англикане и старокатолики имеют между собой евхаристическое общение).

Или, например, наши старообрядцы. Отсутствие богословской мысли, ее упадок или ее оцепенение говорит о том, что это общество отторгнуто от живительных источников Церкви, от Тела Христова, и, стало быть, как всякая отсеченная ветвь, засыхает. Так же и наши "зарубежники" - какая у них богословская мысль?.. Они или переиздают книжки столетней давности, или, если что-нибудь и пишут сейчас, то это - проповедь ненависти. Это мало похоже на христианство! Целью выставляется любовь к Богу и ревность о защите чистоты веры, - но разве можно во имя Божие проповедовать ненависть?! Всякий раскол, всякая ересь, всякое отпадение от Церкви рано или поздно приносит худые плоды.

Экуменизм - от греческого "ойкумена", что значит "населенная часть суши", - это стремление к таким контактам, которые бы привели, наконец, к единству христиан. Великий раскол XI века лучшими представителями и Западной, и Восточной Церквей воспринимался всегда как явление трагическое. Во все времена были личности, которые выражали сокровенные чаяния обеих Церквей. Ибо никто не может быть удовлетворен тем, что христианский мир раскололся. Ведь Христос молился о единстве всех своих последователей, этому посвящена целая глава в Евангелии от Иоанна.

Мне рассказывал один человек, который прошел сталинские лагеря, что там-то и были подлинные экуменические контакты. Вместе, к примеру, собирались епископ католический, епископ православный, протестант, - и речи не было ни о каких разногласиях вероучебного характера. Перед лавиной зла все это стерлось, они видели друг в друге только братьев, которые в свою меру и по-своему стремятся ко Христу.

Созыв Вселенских Соборов является признаком жизнедеятельности Церкви, и то что у нас уже больше 1000 лет не было Соборов - явление катастрофическое. Но беда еще и в том, что сейчас есть мнение, что Собор не только не нужен, но и невозможен, а это уже экклезиологическая ересь, потому что сказать, что Собор невозможен - это то же самое, что сказать: врата адовы одолели Церковь. И я абсолютно уверен, что если у нас сейчас боятся говорить о Соборе, то боятся опять же потому, что среди народа ходит мнение, что 8-ой Вселенский Собор будет собором антихриста. Но это же чистый вздор!

Соборы собирались тогда, когда появлялась в этом нужда, они были реакцией Церкви на те проблемы, которые ставила жизнь. Никакие поместные соборы, никакие архиерейские соборы не могут заменить собою Собора Вселенского. Вот что по этому поводу пишет В. О. Ключевский: "Поместный Собор имеет смысл как местный орган Собора Вселенского. Но Вселенского Собора нет, следовательно его местные органы могут быть только мертвыми членами разорванного организма. Местные православные церкви, теперь (в 1906 г., т.е. до поместного Собора 1917 - 1918 г.г.) существующие, суть сделочные полицейско-политические учреждения, цель которых - успокоить наивно верующие совести одних и зажать крикливо протестующие рты других. Обе эти цели приводят к третьей, самой желанной для правящей церковной иерархии - это полное равнодушие мыслящей и спокойной части общества к делам своей местной церкви, - пусть мертвые хоронят своих мертвецов".

Эти слова, наверное, многих приведут в возмущение, но в них заключена очень горькая правда. Каждый день всякий православный христианин читает Символ веры, повторяет, что он верует, во единую, святую, соборную, апостольскую Церковь, - и страшно, что после этого он говорит, что Собор не только не нужен, но и невозможен. Почему Церковь не могла воспользоваться высказываниями многих святых? Для того Бог так все и устроил, чтобы один Дух проявлялся по-разному в различных дарованиях.

Высказывание одного человека, даже святого не всегда бывает верным, оно может быть и ошибочным. И опять же, мы знаем из истории, что могут быть лже-соборы. Где же критерий? Сейчас многие думают, что соборные определения принимались всеми без оговорок. Нет, во-первых, все догматы выкристаллизовывались в очень упорной, тяжелой и иногда даже жестокой борьбе, а определения Соборов внедрялись в жизнь тоже не вдруг, а постепенно - это надо помнить.

Некоторые благочестивые монахи говорят, что если состоится Всеправославный Собор и примет какие-нибудь небывалые решения, каких прежде не слышали, то его можно и не послушаться. А зачем же нужен собор, который не даст никаких новых ответов? Ведь многие вопросы, которые ставит перед нами сейчас жизнь, вовсе были неизвестны отцам VIII века! В Католической Церкви после раскола было уже множество соборов, в среднем каждые семьдесят лет собирался собор. На некоторые из них, особенно на последние, приглашались представители Восточной Церкви, но они отказывались туда ехать. Только на Втором Ватиканском Соборе были наблюдатели от Русской Православной Церкви.

И совершенно понятно, что Римская Церковь осознавала себя как Церковь и осознавала свою обязанность давать ответы на вопросы, которые ставила жизнь, видела необходимость соборов и созывала их. Если же представители Православной Церкви отказались принять участие в них, что ж католикам было после этого делать - прекратить существование?!

Я думаю, что сейчас идея Собора витает в воздухе, нужда в нем назрела. Ведь предсоборные совещания происходили уже неоднократно, и идея созыва Всеправославного Великого Собора тоже уже известна. Но и Всеправославным Собором тоже ограничиваться нельзя. На этом соборе следует рассмотреть вопрос об отношениях между Восточной и Западной частями Церкви, и, наконец, созвать Вселенский Собор с участием Римской Церкви. А тогда уже легче будет решить вопрос с конфессиями, которые появились после отпадения от Римской Церкви Лютера и его последователей. Сейчас нужно молиться, чтобы это время приблизилось, чтобы Церковь могла полноценно осуществлять свою миссию в мире.

Но, говоря о соединении церквей, мы должны всегда помнить, что не может быть даже и речи ни о каком чисто внешнем, механическом соединении. От всех неправославных конфессий, которые хотят стать православными, или которые мы желаем проверить, православны ли они, мы имеем право требовать только признания определений семи Вселенских Соборов и Никео-Цареградского Символа веры. Все остальное для веры не столь важно, - это может относиться к разряду местных обычаев, традиций, национальных или исторических особенностей, - к вере это прямого отношения уже не имеет.

Уникальность христианства как раз в том и состоит, что в каждой национальной церкви оно преломляется совершенно особым образом. Не может, например, британец или датчанин в таких же формах выражать свои чувства к Богу, как араб, сириец или грек. В таком смысле полного единообразия в Церкви никогда не было. А единство в главном мы все-таки обязаны требовать!

Вселенские Соборы, которые изложили, сформулировали догматы, не изобрели ничего нового - Церковь всегда верила так. Просто догматические определения появляются в какой-то исторический момент, когда появляются вопросы, на которые нужно давать ответ. Закон всемирного тяготения существовал задолго до Ньютона, но сформулирован был им. Точно так же и догматы, - это не человеческие вымыслы, изобретения или законы, которые имели целью удержать или разделить всех, - это богооткровенные истины, изложенные и сформулированные благодаря действию Святого Духа посредством живых сосудов благодати. Потому они не могут измениться.

И начиная соединение, которое, несомненно, есть дело богоугодное,- я не верю, чтобы молитва Христа о единстве Его последователей осталась не услышанной,- в первую очередь следует иметь в виду те две большие части Церкви - Восточную и Западную, Православную и Католическую Церковь, разделение которых в XI веке повлекло за собой последующие расколы. (Всем известно, что протестантизм возник в XVI веке в католичестве после того, как Лютер отпал от единства Апостольской Церкви, а потом и лютеранство стало дробиться.) Чтобы определить отношение к протестантам, нужен сначала диалог, нужно досконально узнать, кто они? каково их отношение к Церкви? Ведь многие из них на словах, действительно, исповедуют Христа Богом и исповедуют Церковь как богоустановленное учреждение, но многое они понимают совершенно не так, - и это тоже имеет значение и отношение к вере. Это не значит, что они обречены на вечную погибель, - такие суды никто из людей произносить вообще не имеет права. Кто-то высказал очень верную мысль: мы можем только сказать, где Церковь есть, но не можем с уверенностью сказать, где ее нет.

Многие протестанты готовы к своей Евхаристии допускать всех, - но только от этого единства веры все равно не получится. Почему православные и католики к этому относятся очень осторожно, и это имеет основания? По словам св. Иринея Лионского, "наше учение согласно с Евхаристией, а Евхаристия согласна с нашим учением". И всякие расколы или ереси всегда влекли за собой отлучение от общения в Евхаристии: это было видимое отлучение, когда внутреннее уже совершилось. Так что это вопрос довольно сложный. Молиться об этом необходимо всем.

У православных часто бывает несколько притуплено, если можно так выразиться, а иногда и вовсе атрофировано "эк-клезиологическое чувство". Эти вопросы никого не интересуют, считают, что полнота кафолической церкви - это Церковь Православная, Восточная, все остальные - еретики, заранее обреченные на геенну огненную, и говорить с ними не о чем. Если они захотят стать православными, они должны отказаться от всех своих тысячелетних традиций, даже вполне безобидных местных традиций.

Сейчас задача всех, и в первую очередь - православных, и в первую очередь - русских - подумать о том, что нам нужно вернуться к евангельской простоте, которая была присуща древней Церкви. Ап. Иоанн Богослов в послании говорит, что всякий дух, который исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, есть от Бога (1 Ин. 4. 2), - вот критерий! Если кто приходит к вам и приносит Его имя, - значит, это ваш брат и единомышленник. Также и Христос говорит, что верующий в Него не будет осужден (Ин. 3. 18), - т. е. вера в то, что Христос есть Спаситель, Искупитель мира уже достаточна для спасения.

ОБ ЭСХАТОЛОГИИ И СПАСЕНИИ

Сейчас много говорят о последних временах, безответственно цитируя Откровение. Согласно святым отцам если мир простоит еще тысячу лет, - все это последние времена, потому что другого Нового Завета, заключенного Богом с нами, уже не будет. Эсхатологическая идея была движущей силой раннехристианской Церкви, вспомним, как были уверены апостолы, что они увидят пришествие Христа во славе. Но Страшный Суд уже совершается. По словам Симеона Нового Богослова, с тех пор, как прозвучало Евангельское слово, оно совершает тот Суд, который грядет в конце мировой истории.

Верующий, каждый день читая в молитве Господней "...да приидет Царствие Твое...", - молится о кончине мира и наступлении царства Христова, и не должен бояться его. Когда христианин живет по совести, для него встреча с Христом желанна. Второе Пришествие, "во многом преимуществующее перед первым" (св. Кирилл Иерусалимский), было желанным для апостолов: они жили на уровне вечности и имели добрую совесть, в любой миг земной жизни готовы были предстать на праведный суд. Если человек будет постоянно исправлять свою жизнь, он будет ожидать Христа, как ожидали его древние христиане. Тому, кто живет в соответствии с заповедями Христа, нечего бояться дня, в который сделается явной Слава Божия.

Первое Пришествие Христа было прикровенным, в образе уничиженном; Второе Пришествие будет во славе явной, и каждый увидит себя, как он есть, и узнает, имеет ли он участие в новой жизни. И в той мере, в которой каждый приобщится к этой новой жизни уже здесь, он и будет участвовать в жизни вечной. Мы должны все оценивать в свете вечности. Вечность не есть совокупность прошлого, настоящего и будущего, а есть непрерывное, постоянное настоящее.

Апокалипсис заканчивается словами: "Ей, гряди, Господи: Иисусе!", - и христиане первых веков ожидали Его с радостью, а не со страхом. В Евангелии от Марка, в главе 9, Христос говорит: есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Царствие Божие, пришедшее в силе. Эти слова исполнились на Фаворе, когда накануне своих страданий Христос показал славу Своего Божества избранным апостолам Петру, Иакову и Иоанну.

Ученики видели Иисуса, беседующего с двумя пророками. Лицо Его сделалось блистающим, как свет. В такой же блистающей белизне является Он в Апокалипсисе. Преображение - это предварительное явление нового Неба и новой Земли, то есть преображенного обоженного творения. Ученики созерцали на Фаворе подлинное сияние Божества, подлинное сияние Славы Божией. Это означает, что свет Преображения уже проник в мир, уже присутствует, пребывает в нем, хотя, пока еще и прикровенно. В свете Фаворском, подобно молнии, сверкает образ будущего преображенного мира.

Святитель Димитрий Ростовский начинает одну из проповедей вопросом: "Почему Христос в Апокалипсисе говорит о Себе: "Я, Который имеет ключи ада и смерти"? Почему ключи Царства небесного Он вручил Церкви в лице ап. Петра, ключи ада и смерти оставил у Себя? И св. Димитрий отвечает: "Для того, чтобы люди, по своей неразумной ревности, никого туда не заключили." Мы, и не имея ключей, часто готовы заключить в ад и ближних, и дальних, - а что было бы, если бы их имели?!

Апостол Павел говорит, что весь Израиль спасется. В 11-ой главе Послания к Римлянам он совершенно однозначно утверждает, что обетования Божий непреложны, что по отношению к благовестию иудеи - враги христианам, по отношению к обетованию - избранные Божий. И апостол предостерегает тех и других - иудеев и христиан из язычников: иудеев - чтобы не превозносились перед язычниками, а язычников - чтобы не думали, что они лучше отпавших иудеев, ведь если Бог не пощадил природное, то уж привитое тем паче не пощадит, если они будут превозноситься.

Мне кажутся очень правильными слова Клайва Льюиса: "Я уверен, что ад несомненно существует, но его двери заперты изнутри". Есть грешники, которые сознательно изберут его, но таких меньшинство.

В своей книге "Сын Человеческий" прот. Александр Мень объясняет отделение Христом овец от козлищ как разделение в сердце человека добра и зла, потому что нет человека, который бы не имел немощей и грехов. И конечно, может случиться, что если очистить все злое, ничего другого и не останется. Это созвучно словам апостола Павла о том, что все строят из разных материалов - один из камня, другой из глины, третий из дерева, и дело каждого будет испытано огнем; чье дело устоит - тот будет спасен, а чье сгорит - тот тоже спасется, но как бы из огня.