 |  |  |  |  |
 |  |  |  Застройка, хозяйство и быт усадьбы А во второй половине XII — начале XIII в./УСАДЬБА НОВГОРОДСКОГО ХУДОЖНИКА XII ВЕКА/ Б. А. Колчин, А. С. Хорошев, В. Л. Янин |
| |||||
|
Границы усадьбы А, принадлежность которой священникам во второй половине XII—начале XIII в. установлена выше, достаточно четко определились еще в XI в. В XII и XIII вв. они сохранялись неизменными. Усадьба имела следующие размеры: по Пробойной улице от перекрестка с Черницыной она простиралась на юг на 28 м, по Черницыной улице от того же перекрестка на восток — на 27 м. Площадь усадьбы с учетом отклонений частокола колебалась в пределах 725—730 м2.
Довольно стабильной была и планировка усадьбы. Дома и иные постройки в XII и XIII вв. на ней располагались вдоль восточной и южной границ. Въезд на усадьбу был с Пробойной улицы. Вся она по линии улиц и дворовым задам была ограждена высоким массивным тыном. Диаметр столбов тына достигал 18—20 см. Конструкция тына была обычной для Новгорода: столбы частокола закапывали в землю на глубину до 0,8 м; для крепления верхней части забора через отверстия в бревнах тына проходила продольная круглая балясина диаметром до 10—11 см.
На всей площади раскопов удалось вскрыть только восточную часть усадьбы площадью 465 м2. Западная часть не раскопана, так как она находится под асфальтом современной Пролетарской улицы. Но несмотря на это мы можем достаточно уверенно говорить о планировке усадьбы в целом.
По-видимому, в северо-западной части усадьбы находился ее красный двор на котором не воздвигали каких-либо крупных построек. Оо этом позволяют говорить следующие наблюдения. Во-первых, существует определенная закономерность размещения на площади усадьбы находок всех видов: они концентрируются в восточной и южной частях, а у западной стены раскопа IV, как правило, отсутствуют. Во-вторых, на раскопанном в сезон 1978 г. до материка раскопе Троицком 1УД, затронувшем северо-западный сектор двора соседнего с усадьбой А, также не обнаружено ни одной постройки и очень мало собрано находок, что определяет этот участок как красный двор его усадьбы занимающий на плане традиционное место, аналогичное предположенному красному двору на усадьбе А. В-третьих, сама композиция застройки новгородской усадьбы, где жилые хоромы и хозяйственные постройки размещались в глубине двора, позволяет говорить, что основной набор построек усадьбы А вошел в исследованную раскопками площадь.
К периоду принадлежности усадьбы священникам относятся два строительных горизонта. Первый горизонт построек, воздвигнутых в 50-х годах XII в , сгорел в 1194 г. Стратиграфически он соответствует жизни ярусов 15 и 14 мостовой Черницыной улицы. После этого пожара усадьба вновь застраивается, но опять сгорает дотла в пожаре 1209 г. Стратиграфически это время яруса 13 мостовой Черницыной улицы (рис. 18; 19).
В пластах этого горизонта вскрыто четыре сооружения: срубы IV—51, IV—54, I—10, II—19 и остатки дворовой вымостки (рис. 20). Планировка этой усадьбы, как уже отмечено, традиционна. Постройки могли изменяться по размерам и архитектуре, иногда по характеру их использования, но возводились они, как правило, на остатках прежних срубов, которые служили им своеобразными фундаментами.
Сруб IV—51. Почти квадратная в плане постройка размерами 7,2x7,8 м сохранилась полностью на один венец, его северная стена — на два. Частично перебиты восточная и южная стены, но это не мешает общей характеристике сооружения. Нижний венец размещается на незначительной фундаментной площадке. Наиболее мощная часть площадки находится под северной стеной и состоит из подкладок, размещенных вдоль стены (рис. 21). Сруб — пятистенок. Под перегородкой прослежены три подкладки, подведенные перпендикулярно направлению внутренней стены сруба. Это короткие бревна длиной до 0,6 м. В северо-западном углу западного помещения размерами 7,8x3 м вскрыты четыре сваи диаметром 20 см. В восточной клети сруба размерами 7,8x4,2 м имеется столбовая конструкция из восьми столбов, поставленных в две линии. Общая площадь этой конструкции, расположенной в юго-восточном углу сруба, 4 X 2,4 м. Ее восточная линия расположена вплотную к восточной стене постройки. Это столбы печного опечка. Из внутренних конструкций дома в восточной части сохранились остатки двух половиц в направлении с востока на запад. Вдоль северной и восточной стен сруба вскрыта бревенчатая конструкция, удаленная от сруба на 0,4 м. Северная часть этой конструкции, в котором можно предположить остатки завалинки, сохранилась полностью, восточная — частично.
Остатки небольшого, состоящего из пяти столбов частокола, подходя от торцов мостовой Черницыной улицы вплотную к северо-восточному углу сруба, свидетельствуют, что вдоль восточной стены дома частокол отсутствовал, а стены сруба были границей усадебного участка.
Сруб IV—54. Расположен на расстоянии 2 м к западу от сруба IV—51. Прямоугольный в плане, он вскрыт на площади усадьбы частично, его заладная стена оказалась за пределами раскопа. Никаких внутренних конструкций в срубе не сохранилось. К южной его стене подходит небольшая вымостка из трех плах, уложенных плоской стороной прямо на землю.
Сруб 1—10. Расположен в юго-восточном углу усадьбы. Постройка квадратная размерами 4x4 м. Все ее стены, за исключением части западной, сохранились полностью на два венца. Фундамент подведен небольшой и только под юго-восточный угол сруба. Это три коротких (0,8 м) бревна, использованных вторично, после того как они служили столбами частокола. Внутри постройки имелись переводины пола, врубленные северными торцами в нижний венец сруба. В его юго-западном углу размещалась печь. К восточной стене дома примыкает дворовая вымостка из плах, уложенных на две линии лаг параллельно восточной стене сруба.
К западу от сруба I—10 почти вплотную к нему расположен сруб II—19 размерами 3,8x3,5м, сохранившийся на три венца. Эта постройка после капитального ремонта существовала и позже, в горизонтах ярусов 15—14. Подробное ее описание будет дано ниже. От тына, ограждавшего усадьбу, сохранились линии частокола на востоке, в некотором удалении от восточной стены сруба I—10, и на юге, вблизи южной стены сруба II—19.
Описанный горизонт стратиграфически связывается с ярусами 17—16 мостовой Черницыной улицы и датируется временем с 1106 до 50-х годов XII в. В слоях этого горизонта встречены обычные наборы бытовых древностей, но нет каких-либо находок, которые можно связать с жизнью и деятельностью церковнослужителей.
В 50-х годах XII в., вероятно после небольшого местного пожара, следы которого сохранились на_срубах IV—51 и I—10, на усадьбе предпринимается новое, более капитальное строительство, во время которого были сооружены дом IV—45, терем IV—49, дом I—6 и еще две постройки (II—19 и II—18).
Основной и самой большой постройкой этого горизонта является сруб IV—45. Дом выходил северной торцовой стороной на Черницыну улицу, но от улицы был отделен тыном. Северная стена дома отстояла от мостовой Черницыной улицы на 1,4 м (рис. 22). Сруб-пятистенок имел размеры по внутренним стенам 10,2x6,2 м, его площадь равнялась 63,2 м2. Сруб рублен в обло из бревен диаметром 24—26 см. Все стены, кроме южной, сохранились на три венца, южная — на два венца. Сруб покоился на довольно плотной глинисто-песчаной подсыпке с вкраплениями щебня и небольших валунов. Подсыпка соответствовала площади дома, выходя за его пределы не более чем на 0,5 м. Толщина подсыпки — около 25—30 см. Под бревна сруба в некоторых местах положены деревянные подкладки, утопленные в песчаную подушку (рис. 23).
Несущими стенами постройки были северная и южная. На всех бревнах стен постройки в верхней части имеется желобок для укладки бревна верхнего венца.
Пятая, внутренняя стена дома отстояла от южной стены на 3,4 м. Ее бревна соединялись с восточной и западной стенами сруба сквозной рубкой в обло. В большой камере дома уцелели переводины пола, они шли с востока на запад; половицы имели направление с севера на юг, несколько обломков половиц сохранилось (рис. 24).
В восточной части южной камеры, т. е. в юго-восточном углу дома, обнаружен огромный развал глинобитной печи (рис. 25), которая покоилась на массивном фундаменте, представлявшем собой небольшой сруб из бревен диаметром 15 см. Размеры печного сруба 2,2x1,8 м. Внутреннее его пространство было, вероятно, засыпано песком и глиной. В южной камере также сохранились следы пола (рис. 26).
К западной стене дома, ближе к его северному углу, была пристроена небольшая.» хозяйственная постройка — сарай размерами 2,3x1,8 м. Конструкция пристройки столбовая. У четырех бревен, стоявших по ее углам, имелись пазы. Стены были сделаны из бревен диаметром до 20 см. Бревна вставлялись в пазы столбов концами, отесанными по размеру паза. Стены сохранились на два бревна. Внутри постройки был обнаружен мощный завал охры, в юго-западном углу его толщина достигала 20 см. Во время раскопок часть охры (около 10 ведер) была взята как находка. Охра в постройке лежала не, на земле, а на многослойной подстилке из больших кусков бересты.
Постройка IV—45 представляла собой большое сооружение на подклети, высотой не менее двух этажей. Вход в этот дом был из сеней в южной стене.
К южной части дома IV—45 примыкала постройка IV—49. В своей нижней части она имела столбовую конструкцию. Это сооружение от сруба IV—45 отделяли сени, идущие вдоль всей южной стены; они имели ширину 1,8 м. Конструктивной основой, вероятно только нижнего этажа, постройки IV—49 были два ряда столбов, по четыре столба в южной и северной стенках (рис. 27). Длина постройки равна ширине дома IV—45, т. е. 6,4 м, а ширина — около 4 м. От северной стены сохранились все четыре столба. Это были мощные бревна диаметром до 40 см, врытые в землю на глубину до 1 м. На южной стене сохранились только два средних столба того же диаметра. В нижней части на уровне пола первого этажа вдоль всей северной и южной стен через пазы в столбах проходили продольные мощные прямоугольные брусья, служившие опорой переводин пола. Размеры брусьев 20x12 см. Внутри постройки сохранились четыре круглые переводины пола. Говорить определенно о назначении и конструкции этой постройки, естественно, очень трудно, но учитывая мощность опорных столбов, наличие нескольких дубовых лемехов от крыши и другие конструктивные особенности, можно считать, что это была многоэтажная срубная постройка — терем, покоившийся на восьми мощных столбах-колоннах.
Вероятно, вместе с постройкой IV—45 это сооружение составляло единый комплекс — хоромы, в которых размещались жилые покои владельца усадьбы и мастерские.
За время жизни этого дома, с 50-х годов до 1194 г., т. е. примерно за 40 лет, в нем должно было смениться не менее двух поколений новгородцев. В первый период, примерно до 80-х годов XII в., в этих хоромах кроме жилых помещений располагалась мастерская по обработке меди, бронзы, олова и серебра. В 80-х годах ее сменяет мастерская живописца.
Сруб I—6. Эта небольшая постройка располагалась в южной части усадьбы, по другую сторону дворовой вымостки. Сруб размерами 5,8x5,4 м сооружен из бревен диаметром 24—26 см, рублен в обло. Как и сруб IV—45, эта постройка покоилась на песчаной подушке толщиной 25 см, которую подстилала тонкая прослойка глины толщиной 3—5 см (рис. 28). Сруб сохранился полностью на один венец, на северной стене — два бревна. Внутри помещения — два больших участка пола, вероятно пола подклети. В северной части на площади около 4,5 кв. м пол был выложен из плинфы размерами 34x16 см, толщиной 4см. Всего здесь уложено восемь рядов плинфы, по шесть в каждом. Пол из плинфы подходил вплотную к северной стене сруба. В южной половине постройки сохранился тесовый пол, доски настланы по направлению с севера на юг. Следов печи, к сожалению, зафиксировать не удалось, но печь в этом доме, надо полагать, была (рис. 29).
С запада к срубу I—6 примыкала небольшая постройка II—19, сооруженная значительно раньше сруба I—6, примерно в 20-х или 30-х годах XII в. После соответствующего ремонта (его следы сохранились в срубе) этот дом продолжал функционировать и во второй половине XII в. (рис. 30). Сруб имел размеры 3,8x3,5 м. Он сохранился на три венца. В его юго-восточном углу прослежены остатки печи. Внутри сруба — следы трех полов, что говорит о неоднократном ремонте этого дома. Нижний тесовый пол сохранился почти на всем пространстве сруба, доски настланы в направлении с востока на запад. Пол лежал на трех переводинах. Второй пол лежал также на трех переводинах, но был настлан из тонких бревен, сверху немного стесанных на плоскость. На остатках этого пола покоились переводины третьего пола.
Сруб II—18, расположенный западнее сруба II—19, вскрыт частично (только юго-восточный угол), но судя по восточной его стене, это была постройка не меньше 6,4x7—8 м. Венцы сруба лежали на песчаной подушке. Сохранился только один венец восточной и части южной стены.
Все постройки южной и северной половин усадьбы были объединены дворовой вымосткой, которая шла с запада на восток от ворот на Пробойной улице. Вымостка хорошо сохранилась в длину на 8 м, она имела ширину 3 м (рис. 31). Частокол, ограничивающий усадьбу во время описанного только что горизонта, уцелел частично на участках вдоль Черницыной улицы, сзади восточной стены дома IV—45, за домом IV—49, а также на юге, вдоль стены сруба 1—6 (рис. 32).
Все сооружения усадьбы сгорели во время грандиозного пожара 1194 г. После пожара владелец усадьбы начинает восстановительные работы. Застройка усадьбы несколько изменяется, строятся более простые и более дешевые дома. На усадьбе раскопаны остатки пяти срубов, составлявших, вероятно, два хоромных комплекса — северный и южный (рис. 33).
В северо-восточной части усадьбы воздвигается постройка IV—37, в которой располагаются жилые покои и мастерская живописца. Сруб IV—37, квадратный в плане, имел по внутренним стенам размеры 5,8x5.8 м, т. е. площадь 34 м2. При строительстве дома развал пожарища 1194 г. после небольшой планировки был присыпан слоем песка толщиной 3—5 см. На этом слое и был поставлен сруб. Несущими стенами у него являлись северная и южная. Их бревна были положены на сохранившиеся после пожара северную и внутреннюю (пятую) стены дома IV—45. Каких-либо дополнительных опорных сооружений, кроме подкладок под северовосточный угол, строители дома не делали.
Дом был срублен из бревен диаметром 20—22 см. Рубка венцов в обло. Желобок для сплачивания бревен проходил по верху нижнего венца. В верхнем венце западной стены сохранились два выема шириной по 0,6 м: каждый. В торцах бревен у этих выемов имелись вертикальные пазы для-, вставки косяков, окаймляющих проем. Это были, вероятно, два входа:: правый вел в избу на втором этаже, левый служил входом в первый этаж, подклеть. В юго-восточном углу постройки находился развал фундамента печи размерами 1,6x1,6 м, представляющий собой песчано-глиняную засыпку внутри деревянного сруба-обвязки. В доме сохранилось несколько переводин и тесовых досок пола (рис. 34).
Южнее сруба IV—37, отступя от него на 2,8 м, располагался сруб IV— 38 размерами 2,6x2,6 м. Его стены срублены из бревен диаметром 20—22 см.
 Остатки западного участка частокола усадьбы А |
Рубка в обло. Стены сруба сохранились на три (западная и южная) и два (восточная и северная) венца. Внутри сруба — переводины пола. К северной, внешней стороне сруба примыкал развал обожженных камней и песка — остатки стоявшей в этом месте печи.
Учитывая ряд наблюдений, например, что восточная стена сруба IV—38 продолжает восточную стену сруба IV—37 и на их линии стоят два столба, можно заключить, что эти два сруба составляли единый комплекс хором под одной крышей, а печь у северной стены сруба IV— 38 могла быть производственной — горном для термической обработки красителей и растворителей в мастерской живописца.
На запад от сруба IV—37, в 4 м от него, расположен сруб IV—39, ориентированный по Черницыной улице. Раскопками вскрыта лишь восточная часть постройки. Ее ширина 2,9 м, длина была более 3,7 м (на такую длину раскрыта южная стена сруба). Внутри постройки находилась мощная глиняная забутовка с мелкими залунами. Несущие стены сруба — северная и южная. Сруб рублен в обло из бревен диаметром 21 — 23 см. К его южной стене подходит дворовая вымостка из широких плах, ширина вымостки 2,2 м. Сохранилось пять плах. Следы вымостки идут далее на юг.
Дать какую-либо характеристику этой постройке затруднительно, так как ни в строительных деталях, ни в находках (которых почти нет) не удается обнаружить определенных указаний.
В южной части усадьбы располагались два сруба I—4 и II—17, через середину двора по направлению к Пробойной улице проходила дворовая вымостка.
Сруб I—4 стоит на месте сгоревшей постройки I—6, но имеет большие размеры — по внутренним стенам 6x5,6 м. Сруб — пятистенок. Его стены сохранились на два венца, рубленных в обло из бревен диаметром 22—24 см. Ширина северной камеры 2,3 м. Это, вероятно, сени дома. В юго-восточном углу дома сохранился деревянный фундамент печи, точнее — развал его бревен. Уцелели переводины пола. Северной стеной дом примыкал непосредственно к дворовой вымостке.
 План сруба IV—37 |
Рядом (к западу) располагалось небольшое сооружение II—17. Эта постройка повторяет не только планировку, но вероятно, и назначение сооружения, стоявшего здесь до пожара, — сруба II—19. Квадратный в плане сруб имел размеры 4x4 м. Его нижние венцы покоились на круглых подкладках, Сруб рублен в обло из бревен диаметром 20 см. Внутри помещения не сохранилось никаких конструкций, нет и следов печи. Это было какое-то неотапливаемое помещение внутри хоромного комплекса. Вход в него был с севера. Перед входом имелась деревянная вымостка, доходившая до дворового настила.
Усадьба была огорожена частоколом, остатки которого сохранились на северной стороне вдоль мостовой Черницыной улицы, вдоль восточных стен срубов IV—37 и IV—38 и на юге около сруба II—17.
Все сооружения описанного горизонта сгорели во время «великого» пожара 1209 г. Строительный комплекс, который был воздвигнут после этого пожара, резко отличается от предшествовавших большей разобщенностью построек и композиционной нечеткостью планировки (рис. 35). Жизнь на усадьбе замирает на некоторое время. Характер застройки, начатой в 1213 г., и весь комплекс археологических материалов говорит о смене владельцев и жителей усадьбы.
На усадьбе, стратиграфически относящейся к ярусу 12 мостовой Черницыной улицы, вскрыты только два сруба — IV—36 и II—11.
Сруб IV—36. В северо-восточном углу усадьбы располагалась квадратная в плане постройка размерами 3,6x3,6 м. От сруба сохранилась фундаментная площадка из двух полубревен, лежащих плоской стороной вниз. Подкладки были положены параллельно несохранившимся нижним венцам западной и восточнойЪген сруба. В торцах полубревен имеются вырубки для нижних венцов южной и северной стен сруба. Подкладки-полубревна были дополнительно укреплены короткими горбылями.
Сруб II—11. Расположен вдоль южной границы усадьбы. Эта большая постройка размерами 8,2x7 м сохранилась частично, в основном в западной части сруба. Под углы постройки подведены фундаменты из коротких бревен. Сруб — пятистенок, его внутренняя стена врублена рубкой в обло в западную стену. Размеры северной камеры 7x2 м. Под внутреннюю стену подведены три коротких бревна-подкладки. Южная камера больше — ее площадь 43,4 м2. Внутри этой камеры имеется еще особое помещение площадью 11 м2. Оно отделено от основной части южной камеры стеной, врубленной сквозной рубкой в обло во внутреннюю, пятую стену постройки. Южный конец бревна этой стены обрублен. В юго-западном углу постройки сохранился развал коротких бревен, вплотную примыкавших к западной стене сруба. Вероятно, эти бревна представляют собой развал опечка стоявшей здесь печи.
Стабильными оказались границы усадьбы. Вскрыты три фрагмента частоколов. На севере частокол отделяет настил уличной мостовой от постройки IV—36. Восточный фрагмент частокола проходит вблизи восточной стены сруба IV—36 и продолжается далее на юг. Южная линия частокола вскрыта около юго-западного угла сруба II—11.
Следует отметить, что среди археологических находок в этом строительном горизонте совершенно отсутствуют церковные древности и другие находки, связанные с бытом церковнослужителей. Находки такого характера концентрируются исключительно в горизонтах ярусов 13—15.
На усадьбе А в пластах, относящихся к горизонтам ярусов 15, 14 и 13, т. е. ко времени от 50-х годов XII в. до пожара 1209 г., было собрано более 4600 индивидуальных находок, не считая массовых серий — керамики, костей и обрывков кожи. Находки рисуют живую и разностороннюю картину деятельности и быта жителей усадьбы.
Собранные в группы находки — предметы, изготовленные из всех материалов, известных в средневековье, — можно распределить по следующим категориям:
Берестяные грамоты публикуются на всем протяжении этой книги. О производственных комплексах мы будем говорить в отдельной главе. Здесь же описываются наиболее интересные и характерные находки по их категориям (рис. 36).
Орудия труда и инструменты. Найдены ножи, ножницы, лопата, коса, топоры, тесло, долота по дереву, резцы по дереву, всевозможные шилья, рашпиль по кости и др.
Универсальным инструментом средневековья был нож. Он находил широкое применение во всех сферах производства и быта. На усадьбе найдено 59 ножей, в основной массе хозяйственного и кухонного назначения. Длина подобных ножей колебалась около 7,5 см, но встречены и кухонные ножи для разделки мяса, длина лезвия которых 17 см. Найдено также девять столовых ножей с удлиненными лезвиями, из них четыре очень хорошей сохранности, с костяными рукоятками. Лезвия этих ножей имели тонкие полотна с небольшими долами вдоль спинки. Встречено несколько специализированных ножей для обработки дерева. Они имеют небольшое короткое лезвие (длиной не более 6—7 см) с прямой, несколько вогнутой режущей гранью и кривой спинкой. Найдены также маленькие ножи (длина лезвия 4—5 см) для резьбы по дереву и кости (рис. 37).
Большинство ножей изготовлено типичной для XII в. технологией — торцовой наварки стального лезвия на железную основу. Однако встречено девять ножей и с пакетной технологией, при которой в середине многослойного лезвия на режущую грань пропускали стальную полосу. Из широкого употребления ножи с такой технологией исчезают в середине XII в.
Найдены ножницы двух типов, бытовавшие в средневековье: пружинные и шарнирные. Пружинные ножницы имели обычную для XII в. конструкцию с крученым стержнем. Один экземпляр (13-222) сохранился частично, другой (13-95) — дошел до нас почти целым. От шарнирных ножниц (14-252) осталось только одно лезвие, но восстановить их облик достаточно легко.
Довольно хорошо уцелела железная оковка землеройной лопаты (11-76). Лопасть лопаты удлиненной формы имела ширину 17,5 см. Для заготовки корма скоту применялась обычная коса-горбуша. Обломок лезвия такой косы (11-47) сохранился в длину на 12 см.
Более обширно представлен инструмент по обработке дерева. Найдены два топора (11-8Д13-205), небольшое тесло (11-82), три долота (13-204, 13-204, 13-225), фигурный резец (16-255). Долота имеют обычные размеры: длина 21 и 18 см, ширина лезвия 1,2 и 1,4 см. Небольшой резец типа клюкарзы имеет оттянутое стальное лезвие шириной 0,5 см. Этот инструмент необходим для подбора фона на плоских изделиях, в частности для изготовления ковчежцев иконок (рис. 37).
Найдено несколько обычных круглых шильев. Их длина от 22 до 14 см, диаметр 0,8 см (16-213) и 0,6 см (11-89, 13-1).
Впервые в Новгороде обнаружен специализированный инструмент костореза — большой двуручный рашпиль для обработки поверхности кости при изготовлении пластин из трубчатых костей (11-3). Рабочая поверхность рашпиля имеет точечный зуб. От нее через колено отходят два черенка для деревянных рукояток.
 Ключи от нутряных замков |
Замки и ключи. Очень интересна собранная на усадьбе коллекция замков, ключей и других принадлежностей для запирания дверей, сундуков, шкатулок и т. п. Всего обнаружено более 45 находок. Найдены четыре механизма дверных замков (12-107, 14-206, 15-41, 15-224), три пружины от деревянных засовов таких замков (10-96, 13-4, 14-74), восемь ключей от подобных замков (12-88, 12-97, 13-12, 13-217, 15-16, 15-206, 15-209, 15-215), восемь фигурных личин от замков этой конструкции (11-91, 11-91, 12-107, 15-206, 15-208, 15-208, 15-230, 16-250).
Кроме того найдены навесные замки типа В (10-103, 13-216, 13-216, 14-253) и ключи к ним (12-21, 13-216). Обнаружены также ключи от замков типа А (13-15, 14-199) и ключ от нутряного деревянного замка с желудями (14-208). Следует заметить, что система таких замков в Новгороде исчезает в начале XII в., но на усадьбе А ими пользовались до конца XII в. Встречены ключи и детали замков от шкатулок и сундуков: два ключа (13-199, 14-251) и четыре накидные планки (10-99, 13-233, 14-206, 14-208). Обнаружены также дверные накладки и пробои (семь находок). Конструкции ключей приведены на рис. 38.
Кресала. Обязательной принадлежностью любого древнерусского жилого комплекса являются кресала — приспособление для высекания искры при зажигании огня. Как и следовало ожидать, найдены кресала всех трех типов, характерных для XII в.: наиболее древний тип — калачевидное кресало с язычком (14-246), два калачевидных без язычка (13-1,13-110) и четыре овальной формы (11-72, 12-3, 13-199, 13-199).
Несколькими сотнями находок представлены разнообразная утварь и вещи ежедневного обихода. Среди них — столовая и кухонная посуда, а также всевозможные сосуды для хранения и перевозки продуктов и других веществ.
Сосуды, найденные на усадьбе, сделаны из глины, дерева, стекла, металла. Они разнообразны по назначению, форме и размерам. Керамические сосуды представлены обычной кухонной посудой для варки пищи. Найдено более 30 тыс. ее фрагментов. Собрана большая коллекция привозных амфор (более 130 фрагментов) и стеклянных сосудов. Обнаружены фрагменты медных котлов — ушки и венчики.
Основная посуда для приготовления и хранения пищи, подачи ее на стол, посуда для скотины и других надобностей делалась из дерева. На территории усадьбы найдены деревянные сосуды всех видов: бондарные, токарные, резные, долбленые, берестяные, плетеные и др. Собрано более 200 находок этого разряда.
Бондарная посуда. Из бондарной посуды можно отметить ведра и водовозные бочки, от которых найдены отдельные клепки, а от деревянных ведер кроме того — дужки разного размера (восемь штук). Обнаружены клепки и днища от кадок диаметром 40 см и высотой 45 см. Из столовой токарной посуды до нас дошли чаши (13-203, 13-209, 14-181, 14-206, 15-212 — всего девять сосудов), блюда (13-205, 15-244, 16-244 — всего пять сосудов), миски (15-215 — всего три), сосуды на стояне (13-209 — всего три), пиксиды (14-197, 14-217 — всего пять коробочек), большая столовая миска с поддоном (второго типа) диаметром 22 см (13-222) и небольшой кубок (14-216) (рис. 39).
Собрано много ковшей (14-237, 15-187 — всего девять экз.) и ложек (13-192, 13-230, 13-246, 14-207 — всего 21). Живший на усадьбе столяр делал, вероятно, и ложки: найдены три профессионально сделанные заготовки ложек. Обнаружены фрагменты резных чаш небольшого диаметра (13-205, 15-254, 16-231 —всего от восьми чаш). Большинство этих чаш изготовлено из березового капа, они имеют очень красивую текстуру поверхности.
Берестяная посуда. Из берестяной посуды широко представлены туесы (13-198, 13-200,13-217,14-253,15-250,15-253 — всего 14 хорошо определимых экз.). Они имеют обычную форму и размеры (диаметр 10—12 см). Встречены многочисленные фрагменты от коробов (13-215, 14-204, 14-216, 14-250, 15-214, 15-253 — всего более 20 находок). Внешняя поверхность многих коробов (семь фрагментов) украшена тисненым геометрическим орнаментом. Встречено несколько плетеных из лыка кошелей (например, 14-216).
Амфоры. Очень интересную коллекцию керамических сосудов, собранную на усадьбе А, составляют амфоры. Прежде всего необходимо отметить необычайно большое количество самих находок. За 30 лет археологических раскопок в Новгороде собрано немногим более 700 фрагментов привозных (южных или иных амфор). На нашей усадьбе только в слоях второй половины XII в. их обнаружено более 130. Этот факт говорит о чрезвычайно интенсивных связях владельца или владельцев усадьбы с южными областями.
 Изделия из дерева: А — токарная посуда; В — копылы саней |
Среди всех фрагментов амфор по горлышкам, ручкам, донышкам, стенкам, по тесту и фактуре глины можно выделить 18 отдельных экземпляров. Из множества фрагментов три амфоры собираются целиком, у восьми — сохранилась верхняя часть, включая горлышко и ручки, остальные представлены ручками и донцами.
Фрагменты амфор на усадьбе размещались по двум горизонтам довольно равномерно: в слоях до пожара 1194 г. их встречено примерно столько же, сколько в слоях после пожара. Интересно отметить картину размещения фрагментов разбитых амфор на территории усадьбы. Иногда фрагменты одной амфоры находились в разных местах усадьбы, на расстоянии до 20 м. Зафиксировано два случая (15-171, 16-180), когда один фрагмент амфоры, собранной по находкам на усадьбе А, находился на территории другой, соседней, усадьбы или на Черницыной улице.
Все формы амфор и их частей представлены на рис. 40. Некоторую часть больших амфор можно связать с Крымом, в частности с Херсонесом (15-255, 16-242, 16-244 — три фрагмента одной амфоры, 12-99, 13-24). Это тип круглодонных амфор, ручки которых подняты над венчиком, с толстыми стенками и шероховатой внутренней поверхностью. Массивные ручки, округлые в сечении, прикреплены к венчику и поднимаются над узким горлом, резким изломом опускаясь на плечи сосуда. Корпус грушевидный, дно округлое. Размеры таких амфор колебались. Они достигали высоты 70 см и наибольшего диаметра 40 см.
Небольшие амфоры другого типа (высота 32,5 см, наибольший диаметр тулова 13,5 см) имеют очень тонкие стенки и хороший красный обжиг (например, 16-251, 16-253, 16-254). Подобные сосуды не характерны для городов Таврии и в Крыму были в целом тоже привозными. Место их изготовления пока не определено.
Среди осколков амфор имеется несколько тонкостенных фрагментов очень хорошего обжига красного цвета, с золотыми блестками на внешней поверхности (например, 14-225, 14-244). Такая керамика считается привозной с островов Эгейского архипелага.
На нескольких фрагментах амфор на внешней стороне обнаружены процарапанные знаки, а на двух написана буква М (13-17, 15-176). На рукоятке одного фрагмента амфоры (11-88) имелось клеймо изготовителя в виде изображения трех S-видных знаков, заключенных в овал с двумя ушками по бокам (рис. 41).
Стеклянная посуда. Собранные на усадьбе фрагменты стекла также составляют значительную коллекцию — более 100 находок. В этой коллекции имеются только венчики, донца, стенки, но по ним можно восстановить целые формы. Большинство стеклянных сосудов русского производства, но есть и импортные (восемь фрагментов).
Определенно можно говорить о пяти типах стеклянных сосудов: остродонных кубках (12 экз.), кубках на донце с конусовидным выступом (4 экз.), стакановидных сосудах с широким донцем (6 экз.), сосудах на донцах с поддоном (3 экз.) и сосуде, напоминающем по форме большое блюдце (рис. 42). Количество сосудов подсчитано только на основании учета находок их; один (14-45). Все они характерны для напластований XII—XIII вв. Орнаментация наборных гребней значительно беднее. Иногда на скрепляющую костяную пластину наносили простой штриховой узор, как на гребне типа 3 (12-3), где между заклепками помещен орнамент из косых крестов. Чаще заклепки делались в один ряд. Расположение же их в зигзагообразном порядке (10-115) служило своеобразным декором.
Деревянные гребни. На усадьбе А найдено четыре самшитовых двусторонних гребня (12-104, 12-110, 13-227, 14-218). Три из них имеют обычную форму и размеры. Но один самшитовый гребень (12-110) отличается значительно увеличенными размерами — его длина 9 см, ширина 11,5 см, толщина 1,2 см.
Костяная копоушка. Для Новгорода характерно хронологическое многообразие типов и форм внутри каждой категории предметов. Поэтому копоушки (уховертки, вертоушки) резко выделяются поразительным единообразием. Совпадают детали и художественная отделка копоушек, найденных на всех новгородских раскопах. Такая форма бытовала только один век — с середины XI в. Копоушки имеют небольшую вытянутую ложечку, стержень которой переходит в круглый валик, затем идет цилиндрическая орнаментированная рукоятка, снова — валик, и все завершается петушиным гребешком с маленьким отверстием. Одна такая копоушка найдена и на усадьбе А (13-95) (рис. 44).
Костяная булавка. Для Новгорода характерны костяные булавки, напоминающие своей формой ножи для разрезания бумаги. Они встречаются в поздних напластованиях, начиная с первой четверти XIV в. Обнаруженный на Троицком раскопе экземпляр (15-207) отличается от других подобных предметов не только типологически, но и хронологически. Булавка длиной 100 мм сделана из костяной пластины толщиной 5 мм. По форме она имитирует некоторые бронзовые булавки. Оригинально ее навершие: оно крестообразное, шестиконечное, с равными по величине и несколько вогнутыми горизонтальными лопастями. Концы лопастей имеют сложный рельеф. Аналогии найденному экзепляру нам неизвестны.
Фибулы. Бронзовая подковообразная фибула со спирально загнутыми концами (12-58) относится к наиболее древнему и широко распространенному типу нагрудных пряжек. В новгородской коллекции вещей имеются аналогии нашему экземпляру. Наиболее распространены фибулы такого типа в X—XII вв.
Шесть фибул (13-227, 14-206, 14-206, 15-206, 15-207, 15-223) относятся к одному типу нагрудных пряжек. Это бронзовые литые кольцеобразные круглопроволочные фибулы. У всех отсутствуют язычки. У двух экземпляров (13-227, 14-206) на лицевой стороне слабо выражен узор из насечек и кружков. Диаметр колец от 28 до 40 мм. Такой тип фибул появляется в XII в. и бытует до XIV в.
Одежные булавки. Экземпляр, найденный на Троицком раскопе (10-108), относится к широко распространенному типу булавок с кольцеобразными подвижными головками (рис. 44). Характерное шарообразное утолщение на конце стержня, в которое продето подвижное кольцо, определяет принадлежность булавки к варианту 1. Восьмигранный литой стержень (длиной 105 мм) заострен на конце. Четыре плоскости стержня покрыты циркульным орнаментом до места, с которого начинается острие. Подобный тип булавок был распространен преимущественно у прибалтийских племен. В Новгороде булавка этого типа ранее была найдена в слоях XII—XIII вв.
Ножны. Кожаные ножны использовались для хранения и подвешивания к поясу ножей, кинжалов, мечей. Между собой они различались по размерам и внешней отделке. В горизонтах усадьбы найдено семь ножен, одни из них предназначались для меча (13-206). Фрагмент ножен меча сохранился в длину до 23 см, ширина 5 см, поверхность не орнаментирована. Остальные ножны целые и прямые, предназначенные для ножей (11-14, 13-199, 13-216, 14-215). У всех экземпляров шов располагался сбоку. Двое ножен по краю имели вышивку, у них сохранились и отверстия для подвешивания. Внутри одного экземпляра (14-215) уцелела деревянная прокладка, предохраняющая ножны от пореза лезвием. Все ножны для ножей имеют форму раструба, где широкий (до 40 мм, для ручки) верх суживается книзу :до 20 мм. Длина ножен достигала 18 см (рис. 44).
В троицкой коллекции имеется также футляр для хранения узкого прямоугольного предмета (11-34). Длина футляра 190 мм, ширина 40 мм. Боковые наружные швы располагались с трех сторон, оставляя свободной длинную часть футляра. Предмет орнаментирован шестью прорезанными овальными отверстиями по центральной линии.
 Золотой перстень (1) и кулон от золотого рясна (2) |
Золотой перстень. Несомненный интерес в обширной коллекции бытовых предметов усадьбы А представляет золотой мужской перстень (13-244). Это без сомнения один из лучших образцов ювелирного искусства в новгородской археологической коллекции. Изготовлено украшение из листового низкопробного золота (рис. 45). Перстень полый, его внутренняя часть уплощена, а верхняя выпукла. Его венчает крупный восьмигранный пирамидальный щиток, орнаментированный тонкой гравировкой. Отдельные секторы щитка-восьмигранника представляют собой изображение креста типа мальтийского, с резко расширяющимися лопастями, подчеркнутыми двойной линией гравировки. Остальные четыре сектора служат декоративным полем для лопастей креста. Внутри каждого из них выгравирован геометрический узор. Чеканный узор как бы спадает с сегментов щитка на тулово кольца двумя орнаментированными треугольными полосками. В центр щитка-восьмигранника вправлена овальная янтарная вставка.
Перстней, подобных описанному, в новгородской археологической коллекции нет. Неизвестны нам аналогичные и в древностях других древнерусских городов, хотя мужские перстни среди средневековых украшений встречаются. Наш экземпляр, безусловно, — с руки состоятельного человека. Характер узора (изображение креста) дает возможность предполагать принадлежность владельца перстня к церковным кругам. Так же предположительна связь перстня с ювелирным ремеслом византийско-сербской школы прикладного искусства, заподозренная А. В. Рындиной.
Исследовательница основывается на коллекции мужских золотых и серебряных перстней, относящихся к моравской школе. В орнаменте последних действительно имеются мотивы, сходные с узором троицкого перстня, однако он обнаружен в слоях XII в., тогда как предметы, обобщенные Б. Радойкович, относятся к XIII в., а в основном — к XIV в.
Рясна. Золотые вещи среди археологических находок в Новгороде довольно редки. Поэтому находка на усадьбе второго украшения из золота — кулона от рясна (10-103) — косвенное свидетельство состоятельности ее обитателей. Найденный предмет представляет собой украшение в виде миниатюрной золотой полой каплевидной привески. Узор выполнен сканью, вверху — ушко для цепочки (рис. 45). Вероятно, это заключительная деталь рясна — золотого украшения, состоящего из миниатюрных копий распространенных среди горожанок украшений — колтов, лунниц, крестиков, привесок, соединенных золотыми цепочками в единую нить. Часть подобного украшения, выполненного такими же технологическими приемами, была найдена при раскопках 1970 г. в Славенском конце в слоях середины XII в. Еще один обрывок золотого рясна из соединенных цепочками лунницы, диска с прорезным крестом и четырехконечного крестика обнаружен на Троицком раскопе, но в слое яруса. Не исключено, что он происходит из того же набора, что и каплевидная привеска, но оказался перемещенным в более поздний слой.
Бронзовая ложка. Ложки из цветных металлов в новгородском слое единичны. Вероятно, они употреблялись в церковном быту. В троицкой коллекции имеется только одна бронзовая ложка (14-254). Рабочая часть ее круглая в плане, уплощенная, диаметром 25 мм. Черенок плоский, прокованный, прямоугольный в сечении, длиной 7,5 см, толщиной 2 мм.
К разряду церковных древностей относится также обломок хороса, храмового светильника.
Цера. К числу очень редких находок принадлежат церы — карманные «записные книжки». В Новгороде их найдено уже более десяти. Это дощечки разных размеров с соответствующим выемом (ковчежцем) на поверхности, который заполнялся воском. По воску писали специальным инструментом — писалом. Церы всегда употреблялись собранными в блоки от двух и более. В античной Греции, античном Риме, Византии употреблялись блоки цер до девяти дощечек (политихоны). В Новгороде известны диптихи и триптихи.
Одна из деревянных страничек триптиха (?) найдена и на усадьбе А (11-102). Это была довольно маленькая записная книжка размерами 6,8x5,9 см, толщиной 0,8 см. Найдена средняя цера, на обеих сторонах которой сделан ковчежец глубиной 2 мм. На левом поле имеются два отверстия для сшивания ремнем или тесьмой в блок, а на правом — одно отверстие для запирания церы. На боковой ее стенке глубоко процарапана буква В, которую можно прочитать и как цифру 2. Возможно, это была нумерация цер в блоке, который мог быть составлен не только из трех, но и из большего количества «страниц» (рис. 46).
Костяные писала. На усадьбе найдены и костяные писала. Два из них (15-224, 15-234) представляют обычные стили для писания на бересте. Их стержни имеют в длину 12,5 и 9,5 см, заканчиваются тупым верхом с отверстием для шнурка. Еще одно костяное писало, найденное в мастерской живописца, — небольшого размера (длиной 7,5 см), предназначенное для писания по воску (13-191). Головка этого писала завершалась плоской лопаткойY необходимой при письме по воску для затирания ненужного текста (рис. 47). Бронзовые писала представлены одним экземпляром (10-6) длиной 8 см.
Чашечки весов. Находки деталей весов (коромысел и чашечек) типа так называемых аптечных в напластованиях Новгорода встречаются повсеместно и не ограничиваются твердыми хронологическими рамками. На усадьбе А чашечки весов были встречены дважды (16-242, 16-254). Они происходят от разных наборов: диаметр первой 70 мм, второй — 80 мм. Внешняя форма типична для подобных предметов (рис. 48).
Весовая гирька. В набор к весам полагались гирьки. Находки их в комплексе с весами и отдельно общеизвестны. Обнаруженная на усадьбе гирька сферической формы изготовлена из железа и обтянута бронзовой оболочкой (14-215). Она типична для восточноевропейских древностей. На плоских сторонах помещены обозначения кратности: по четыре кружка, соединенных волнистой линией попарно. Сохранность гирьки хорошая. Ее вес 39,5 г. Таким образом, в основе гирьки лежит весовая единица, равная 4,94 г (39,5 : 8).
Троицкий экземпляр по весовой норме, общему весу и обозначению кратности близок эрмитажному экземпляру, происходящему из Подборовского клада; вес эрмитажной гирьки 39,8 г. Норма гирьки близко совпадает также с весом медного «сребреника» Ярослава Мудрого (4,96 г). Не исключено, что указанная весовая норма связана с удвоенным весом ногаты Русской Правды (2,56 г x 2=5,12 г).
Денежные гривны. Находки денежных гривен в новгородских напластованиях единичны. Гривна, обнаруженная на Троицком раскопе в пределах рассматриваемого комплекса (14-236), представляет собой брусок серебра характерной«формы, имеющий вес 196 г. Его норма полностью соответствует теоретически исчисляемой норме новгородской гривны серебра XII—XIII вв. Еще одна серебряная гривна (10-8) извлечена из напластований, лежащих на границе пожарища 1209 г. и перекрывающих его прослоек.
Свинцовые печати, В слоях яруса 13 на усадьбе А найдена свинцовая печать с изображением на одной стороне архангела Гавриила, а на другой — святого Прокопия. Буллы, оттиснутые той же парой матриц, были к 1970 г. известны в пяти экземплярах и определены как принадлежащие новгородскому князю Ярополку Ярославичу (1197 г.). Кроме троицкого экземпляра (11-94) с тех пор были найдены еще две такие же буллы — в Рязани и на Городище под Новгородом (рис. 49).
Из напластований того же яруса происходит небольшая свинцовая пломба с изображением святого на одной стороне и креста — на другой (13-88). Подобные пломбы встречались и на Неревском раскопе в слоях первой половины XII в.
В слое середины XII в. найдена великолепной сохранности булла протопроедра Евстафия, принадлежащая ко второй разновидности этого типа (16-27). К 1970 г. была известна только одна печать указанной разновидности. С тех пор, кроме троицкого экземпляра, обнаружена еще одна подобная булла на Городище под Новгородом.
Зооморфная, привеска-амулет. Находки в Новгороде нагрудных привесок-многочисленны и разнообразны. Играя роль своеобразного оберега, они должны были охранять своих владельцев от злых духов. Поэтому столь часты на них изображения символов в виде животных, разных предметов, геометрических фигур, а с распространением христианства — святых. Зооморфная ажурная привеска-амулет в виде конька обнаружена на усадьбе А (12-97). Украшение изготовлено из биллона и представляет собой литое стилизованное-изображение животного с загнутым вверх хвостом и ушами-колечками. Туловище орнаментировано валиками-жгутами (рис. 50).
Подобные амулеты-коньки встречаются как в славянских курганах Восточной Европы, так и в Прибалтике. Две аналогичные привески из бронзы обнаружены на Неревском раскопе в пластах начала XII и рубежа XII—XIII вв. Могильный инвентарь из Латвии позволяет реконструировать место подобных ажурных привесок в системе убора. Их подвешивали на цепочках к язычку фибулы. Закругленные концы ног животного служили для подвешивания бубенчиков или плоских зооморфных привесок.
Амулет. Найденная на усадьбе булавка (13-216) принадлежит к пока неопределенным предметам убранства (рис. 50). Аналогичные вещи залегают в Новгороде в слоях XII—XIII вв., их найдено уже более десяти. Своей формой они напоминают одежные булавки, но имеют крючок на конце стержня. Головка плоская, восьмиконечная. Стержень припаян к внутренней плоской стороне, лицевая сторона имеет сложную орнаментацию. В центре композиции — крест с округленными лопастями, украшенными двумя рядами жгутиков. На оконечностях лопастей и в промежутках между ними — восемь выступов,. в каждом по три кружка, имитирующих гнезда для вставок. Средокрестие - выпуклое, круглое, имитирующее вставку. Края ложного гнезда для вставки отделаны жгутиком. Все подобные булавки изготовлены из мягкого свин-цово-оловянистого сплава. Форма и орнаментация предмета позволяют считать его отливкой с аналогичной вещи, украшенной сканью. М. В. Седова относит подобные вещи к предметам религиозного культа, связывая их с пережитками языческих обрядов.
 Змеевики |
Змеевики. Известные в заметном количестве в восточноевропейских древностях змеевики представляют собой подвески круглой формы с двусторонними изображениями. Изготовлены они из золота, серебра, биллона. На лицевой стороне изображались сцены канонической иконографии Богоматери Христос, Феодор Тирон, архангел и т. п., а на оборотной — «змеиное гнездо» в виде апотропеической головы Медузы. Змеевики свидетельствуют об определенном двоеверии, о длительном существовании языческих пережитков в среде христианского населения Руси.
Два литых биллоновых змеевика диаметром 40 мм найдены на усадьбе А (12-43, 15-207). Они абсолютно идентичны и сделаны в одной литейной форме (рис. 51). На лицевой стороне изображен архангел Михаил, а на обороте — голова Медузы с 12-ю змеевидными отростками.
Подобные змеевики в Новгороде обнаружены и на других раскопах. У них варьируют детали. Так, изображение архангела иногда сопровождает надпись, от которой на троицких экземплярах сохранилось слева И в кружке (Михаил), над левым крылом архангела —Я в кружке (ОЯГЮв), справа — OXG (искаженное архистратиг). На оборотной стороне изображается разное количество змеевидных туловищ, отходящих от человеческой личины в центре привески. Описываемые экземпляры имеют по шесть змеевидных отростков, раздвоенных на концах и заканчивающихся драконовидными головами.
Троицкие экземпляры, как, впрочем, и другие, известные нам, отлиты по восковой модели с готового изделия, о чем свидетельствует литая головка для подвешивания. Она имитирует клепку ушка к изделию, как это имело место у первоначального образца. Оригинал, с которого делалась отливка, имел также заметный дефект, повторившийся на обоих экземплярах издаваемых змеевиков, — трещину вдоль правого крыла архангела, образовавшую свищи на отливках.
 Неолитические орудия 1 — терочный камень; 2 — тесло; 3 — наконечник стрелы; 4 — галька с изображением животного |
Неолитические предметы. Неолитические вещи — наконечники стрел, копий, топоры, тесла и др. — часто встречаются при археологических исследованиях в древнерусских слоях. Этим предметам, некогда находимым на местах древних стоянок, в средние века придавали магическое значение, они становились предметами языческого культа и именовались «громовыми стрелами». Иногда подобные вещи помещали в специальные металлические оправы и использовали как привески.
В слоях усадьбы собрана небольшая коллекция неолитических предметов (рис. 52). В их числе терочный камень (может быть, поврежденный отбойник-ретушер) из мелкозернистого сланца (14-251); наконечник стрелы иволистной формы, покрытый с двух сторон струйчатой ретушью (12-12); тесло с тщательно отшлифованной поверхностью (17-167 А) и каменное овальное в разрезе яйцо, изготовленное из темно-серого сланца (13-205).
Нательные кресты. Нательных крестов из металла, камня, янтаря и дерева найдено более 20. Металлических креста два.
Бронзовый нательный крест (13-218) — литой, равноконечный, с тремя перемычками на концах. Размеры лопастей 48x45 мм. Ушко для подвешивания массивное. В средокрестии косая перевязь из двух валиков. По форме крест близок неревским находкам XI в., однако троицкий экземпляр не имеет на концах лопастей шариков, а перемычки на нем выражены ярче.
Биллоновый ложнозерненый нательный крест (13-227) состоит из двух полых половинок. Его массивное ушко напоминает овальную ложнозерненую бусину из трехбусинных височных колец. Размеры креста 35x30 мм. Его концы скошены с двух сторон. Средокрестие выделено небольшими валиками и орнаментировано (рис. 50). С лицевой стороны в средокрестии изображен квадратный крест с валиками на концах и выпуклым средокрестием. В каждом секторе средокрестия по углам — крупные точки ложной зерни. На оборотной стороне помещено диагональное перекрестие, образованное треугольными выступами, с крупным зерном в центре средокрестия. Подобных крестов в новгородской коллекции нет. Технология изготовления полого ложнозерненого креста, вероятно, близка технологии изготовления височных трехбусинных колец, украшенных ложной зернью.
Найдено восемь нательных крестов, сделанных из камня. Основными породами камня для изготовления крестов служили шифер и мелкозернистый сланец, которые хорошо поддаются обработке и дают гладкую поверхность.
Наиболее распространенная форма каменных нательных крестиков — простые четырехконечные. На усадьбе найдено три таких крестика: один из шифера (11-9) и два из серого мелкозернистого сланца (14-223, 15-216). Размеры этих крестиков от 20 до 25 мм. Формы остальных троицких экземпляров индивидуальны. Три из них сходны между собой (13-201, 14-254, 16-251). Крупные (до 44 мм), сделанные из толстых (до 9 мм) пластин серого шифера (16-254) и мелкозернистого сланца (13-201, 14-254), они прямоугольны в плане, но их лопасти — не граненые, а круглые, и соединение лопастей в средокрестии подчеркнуто ложбинкой. У двух крестов из сланца круглые лопасти несколько сточены к центру.
Своеобразны два креста из розового шифера (13-99, 13-217). Первый — квадратный в плане, большой (35x33 мм) нательный крест с расширяющимися лопастями — сделан из пластины толщиной 8 мм. В средокрестии — щиток-квадрат. Продолжение лопасти "обозначено выемкой на углу щитка средокрестия. В центре верхней лопасти высверлено отверстие для шнурка. Нательная сторона креста плоская. Лицевая украшена циркульным орнаментом (по кружку на окончании каждой лопасти). В центре креста высверлена выемка, в которую вправлено бронзовое гнездо для вставки. Вставка частично уцелела. Она была изготовлена из серого шифера.
Другой крестик — миниатюрный (11x11 мм), сделан из тонкой (3 мм) пластины, квадратный в плане, с прямыми неорнаментированнымп лопастями. Подвешивали крестик при помощи бронзового колпачка с ушком. Колпачок надевался на верхнюю лопасть и полностью закрывал ее. Для страховки колпачок притянут к лопасти двумя рядами тонкой бронзовой проволоки.
Найдена также заготовка нательного крестика из пластины мелкозернистого сланца (10-96). Толщина заготовки 7 мм. Лопасти креста округлые, слабовыраженные.
Нательные крестики из янтаря представлены двумя типами: ранним (маленькие стилизованные) и поздним (простые четырехконечные). Ранний тип характерен для напластований середины XI—XII в. В коллекции вещей с усадьбы А подобный крестик единичен (16-225). Шире представлены кресты позднего типа. Среди них два целых (10-92,13-188) и шесть частично разрушенных (10-85, 10-90, 10-90, 10-92, 10-92, 11-43). Размеры их стандартны.
Наконец, найден один четырехконечный крестик, сделанный из дерева — тонкослойной ели (13-108). Размеры лопастей креста 40 и 26 мм. Сечение лопасти овальное. В верхней части большой лопасти имеется отверстие для шнурка.
Привеска-иконка. Привеска найдена у самой мостовой Черницыной улицы (15-194). Она сделана из биллонового сплава, плоская, круглая, диаметром 2,5 см, толщиной 0,3 см, имеет ушко для подвешивания. На ее лицевой стороне — погрудное изображение святого с рельефно выделенным нимбом. На оборотной — шестиконечный крест на Голгофе. Под основанием креста — выпуклая точка, вероятно стилизация головы Адама. Плохо различимый узор по бокам креста — возможное изображение страстей (рис. 50).
Шейная гривна. Шейные гривны принадлежат к излюбленным украшениям восточнославянских племен, представленным в курганных древностях. В городах подобные предметы встречаются значительно реже. Троицкая находка (13-203) — гривна из биллонового стержня толщиной 6 мм. Центральная часть гривны крученая. Концы уплощены и закручены спиралью. Диаметр гривны (с разомкнутыми концами) 165 мм.
Браслеты. Среди украшений, найденных на усадьбе, значительное место занимают браслеты, которые составляют одну из распространенных категорий убранства горожанок. Они изготовлялись из разных материалов и имели множество форм.
На усадьбе найдена половина бронзового литого браслета, овального в сечении (11-88). Внутренняя поверхность немного уплощена дополнительной проковкой. Лицевая сторона орнаментирована в центральной части чеканным узором в виде плетенки. Браслеты подобного типа встречены в Неревском раскопе в слоях X—XI вв. Вероятно, некоторые из них переживали указанные хронологические рамки, как это произошло с троицким экземпляром.
Литой бронзовый круглый в сечении браслет с заостренными концами (15-254) относится к тому же типу украшений. Он массивен и орнаментирован (рис. 53).
Пластинчатый бронзовый браслет, изготовленный из тонкого штампованного листа (13-1), принадлежит к типу загнутоконечных. Украшение орнаментировано чеканным узором из кружочков и зигзагообразной линии. Рисунок орнамента реконструировать трудно из-за сильной коррозии металла. Загнутоконечные пластинчатые браслеты А. В. Арциховский считал характерными для племени вятичей. В курганах Новгородской земли они встречаются редко, причем в основном в поздних погребениях. В Новгороде подобные браслеты найдены в слоях XI—XIV вв.
Створчатые браслеты были чрезвычайно распространены в древнерусских городах. Имеются они и в троицкой коллекции. Наиболее ранний из них — литой биллоновый браслет с узкой (20 мм) и длинной (165 мм) створкой (14-233). Лицевая сторона орнаментирована плетенкой. Бортики створки выпуклые. На одном конце — два, а на другом — три выступа для шарнирного замка.
Из свинцово-оловянистого сплава сделана створка другого литого пластинчатого браслета (10-44). Створка небольшая, длиной 55 мм, шириной 20 мм. Лицевая сторона браслета покрыта растительным орнаментом. Бортики створки выпуклые. На одном конце — два, а на другом — три выступа для шарнирного замка.
К витым браслетам типа 4 (по классификации М. В. Седовой) относится половина четверного браслета, сделанного из круглой в сечении проволоки, сложенной вчетверо и перевитой (14-227). От него сохранился один край с петлей и двумя концами внутри нее. Такие браслеты были широко распространены у новгородских словен, так же как и тройные.
В подражание витым браслетам городские ювелиры путем отливки в формах с подлинных витых изделий получали ложновитые. К таковым относится одна из троицких находок — бронзовый ложновитой браслет с суживающимися концами (16-245). Он принадлежит к типу 1. По неревским материалам подобные браслеты датируются XII—XIII вв.
На усадьбе найден створчатый браслет (10-95), очень близкий по орнаменту к наиболее древним створчатым браслетам Неревского раскопа. Лицевая сторона сохранившейся половины браслета (длиной 85 мм, шириной 40 мм) украшена рельефным изображением двух птиц, повернутых головами друг к другу. На неревском экземпляре между птицами — священное дерево. На троицком его нет. Однако главным представляется не отсутствие орнаментальных деталей, а технология изготовления троицкого браслета. Здесь имеет место дальнейшее упрощение способа копирования створчатых пластинчатых браслетов. Орнамент рассматриваемого экземпляра выполнен чеканкой, а петли шарнира сделаны механическим путем. Такая технология была возможна только при использовании очень мягкого и податливого материала, каким является свинцово-оловянистый сплав.
Браслеты, витые из двух свинцово-оловянистых стержней, с довольно толстой средней частью и сильно суживающимися концами относятся к типу 3 витых браслетов, бытовавшему в XII—XIII вв. Таких браслетов на усадьбе найдено три (12-38, 14-198, 14-198). Браслет, плетенный из трех круглых в сечении свинцово-оловянистых проволочек, с несколько загнутыми концами (15-210) имеет аналогии в неревских материалах XI—XIV вв.
Особый интерес представляет обломок четверного браслета из свинцово-оловянистых стержней (10-92). Он витой из двух проволок, сложенных вдвое. Концы расплющены, и путем доливки на них сделано гнездо для вставки.
По бортику оно украшено круговым пояском из ложной зерни. Среди экземпляров Неревского раскопа есть подобный троицкому витой четверной браслет из золотистой бронзовой проволоки с четырехугольными гнездами для вставок.
Стеклянные браслеты являются едва ли не самой массовой категорией находок, особенно в.слоях периода их наибольшего распространения, приходящегося на XIII в. Это и неудивительно, так как браслеты пользовались огромной популярностью среди горожанок. На усадьбе в описываемых слоях найдено 50 обломков стеклянных браслетов. По пластам они распределяются следующим образом (см. табл. 1): в пластах 14 (раскоп IV), 12 (раскоп I), 11 (раскоп II) — 7 экз.; в пластах 13, И, 10 — 43 экз.
В этой коллекции представлено шесть типов браслетов: крученых (или ложновитых) — 25; круглых гладких — 12; крученых перевитых — 5; круглых перевитых — 5; витых — 2; рифленых — 1. Хорошо известна цветовая гамма стеклянных браслетов. В троицкой коллекции представлен весь спектр: черные — 4; коричневые — 6; зеленые — 5; желтые — 3; бирюзовые — 1; фиолетовые — 10; синие (кобальтовые) — 6; синие (медные) — 9; непрозрачные и пережженные — 6.
Бусы. На усадьбе найдено более 50 бусин из стекла, янтаря и камня.
Наиболее интересна коллекция стеклянных бус (33). Наряду с изделиями русских мастеров в ней представлены привозные из Сирии и Византии. По пластам они распределяются достаточно равномерно. Обнаружены бусы девяти типов:
Все эти типы характерны для XII в.
Основная часть коллекции янтарных бус из рассматриваемых пластов усадьбы (11-98, 12-87, 12-87, 13-26, 14-255, 15-207, 15-246) состоит из зонных, наиболее характерных для новгородских древностей. Единичными экземплярами представлены бусины плоская (16-226), плоско-овальная (14-250) и граненая призматическая (13-76). Эти типы янтарных бус появляются во второй половине XII в.
Каменные бусы — очень распространенное украшение древнерусских женщин. Многочисленны находки сердоликовых и хрустальных бус в городских напластованиях, в том числе и в Новгороде. Они разнообразны по форме. Две сердоликовые бусины из описываемых троицких горизонтов — и бипирамидальные (14-72, 14-222), у одной грани округлены, другая — граненая. Мода на бипирамидальные сердоликовые бусы в Новгороде в основном была распространена в XII в.
Трехбусинные ложнозерненые височные кольца. На смену височным кольцам, типичным для определенных этнических групп, в городах древней Руси пришли украшения, характерные для значительно больших территорий. К числу подобных украшений относятся трехбусинные височные кольца. В курганах Новгородской земли находки таких колец единичны. Уже с XI в. они получают широкое распространение среди населения Ростово-Суздальской земли, а в XI—XIII вв. — среди горожанок (в том числе и в Новгороде). Этому способствовало упрощение технологии производства колец подобного типа. В подражание дорогим золотым и серебряным изделиям, украшенным сканью и зернью, появляются литые ложнозерненые украшения. К их числу относится экземпляр, обнаруженный на усадьбе (13-231). Диаметр кольца 24 мм. Круглые полые бусины (сохранилось лишь две) надеты на бронзовый стержень с загнутыми концами. Украшение изготовлено из биллона.
От височного кольца происходит также отдельно найденная биллоновая ложнозерненая бусина (15-254). Она изготовлена из двух литых полых половинок. От описанного выше экземпляра она отличается формой: эта бусина овальная. Ложнозерненые трехбусинные височные кольца найдены в Новгороде и на других раскопах. На Неревском раскопе они обнаружены в слоях XII—XIV вв.
Перстни. На усадьбе собрана значительная коллекция металлических и стеклянных перстней (18, не считая обломков). Металлические перстни двух типов — простые круглопроволочные гладкие с заходящими концами (14-203,14-226, 15-241) и с концами, обвитыми тонкой бронзовой проволокой (11-61, 15-66),—сделаны из свинцово-оловянистого сплава бытовали во все периоды новгородского средневековья.
В коллекции имеются два широкосрединных замкнутых перстня (13-206,. 14-206) и широкосрединный пластинчатый перстень с суживающимися концами (13-209). Средняя часть их орнаментирована вертикальными линиями (рис. 50).
Перстни со вставками появились в X в., но основная их масса бытовала в XII—XIII вв. В наших материалах два таких перстня. Один — бронзовый круглопроволочный с небольшим (6x6 мм) квадратным щитком с гнездом для вставки в центре (13-237). Другой — литой из свинцово-оловянистого сплава круглопроволочный (14-252). С наружной стороны у него крупный квадратный щиток (12x12 мм). Грани щитка скошены, острием направлены к центру, где было гнездо для вставки. Две параллельные грани щитка орнаментированы косой решетчатой насечкой.
Стеклянных перстней найдено пять. Один из них (13-115) — круглый гладкий желтый. Остальные относятся к отделу плоско-выпуклых: к типу 1 (гладкие) — обломок перстня зеленого цвета (16-215); к типу 2 (щитковые простые) — обломок желтого перстня (13-272), к типу 3 (щитковые сложные) — два обломка фиолетовых перстней. В Новгороде такие перстни встречаются в слоях XI—XII вв.
 Древнерусская обувь |
Обувь. При раскопках Новгорода остатки кожаной обуви встречаются во всех слоях и принадлежат к числу наиболее массовых находок. Впрочем, условия сохранности кожи в разных частях древнего города в значительной степени влияют на общее число находок кожаных изделий. Сохранность кожи на Троицком раскопе может быть охарактеризована только как удовлетворительная.
На усадьбе А в рассматриваемых напластованиях обнаружено всего 155 хорошо определимых фрагментов кожаной обуви. Из них 26 — подошвы, остальные распределяются по трем категориям бытовавшей в Новгороде обуви: поршни — 5, туфли мягкие — 100 (из них простые — 34, ажурные — 66), детали сапог — 24. По пластам находки распределяются равномерно (рис. 54).
Наиболее простым типом обуви были поршни. Отметим, что малочисленность поршней в троицких горизонтах XII в. вообще характерна для Новгорода того времени. Пять найденных поршней относятся к двум видам: простые (13-5, 13-22, 13-198, 15-232) и ажурные (14-206).
Обувь второго типа — мягкие туфли — более других распространена в новгородских слоях XII в., что подтверждается и троицкими материалами. Из всей массы находок отметим полностью сохранившиеся цельнокроеные простые туфли (13-222, 13-250). Небольшие размеры последних свидетельствуют о том, что такую обувь носили главным образом женщины, подростки и дети. Это положение отмечено и на массовом материале Неревского раскопа. Разнообразно внешнее оформление ажурных туфель: нанесение на центральную часть головки насечкой или нарезами узора из двух-трех параллельных линий (например, 11-103, 12-92, 12-107, 13-12, 13-223, 15-236), тиснение (11-91, 11-103, 12-13, 12-92, 12-107, 14-251, 16-234), сочетание резных линий с вышивкой или тиснением (11-98, 12-23, 12-108, 13-12), простая вышивка цветными шерстяными или шелковыми нитками на центральной части головки (например, 11-102,12-107, 13-22, 13-216, 13-226, 13-233, 14-186, 14-208, 14-215, 14-221, 14-239, 14-243, 14-245), сложная вышивка по всей поверхности туфель (11-110, 13-108, 13-207, 13-236, 13-251, 13-253, 13-254, 14-206).
Наиболее сложными в изготовлении были сапоги. Из их деталей в троицкой коллекции имеются головки — 8, голенища — 2 (из них одно с подошвой), задники — 6 (один с подошвой).
Приспособления для прядения. В древней Руси шерстяные и льняные ткани ткали вплоть до XVII в. из нитей, изготовленных вручную. Пряли в каждом доме, это всегда было женским занятием. Жили пряхи и на описываемой усадьбе. Здесь найдены веретена, чесала, гребень для чесания шерсти, одна прялка и очень много шиферных пряслиц.
Веретен обнаружено шесть. Это деревянные сигарообразные палочки длиной 25—28 см (например, 12-62, 13-248, 14-186); на нижний конец веретена надевали пряслице. Найдено пять чесал — инструментов для прочесывания кудели, имеющих вид длинного деревянного ножа с зубчатым лезвием (14-198, 14-216). Длина чесал около 40 см. Деревянный гребень шириной около 15 см имел, вероятно, 25 зубьев. Сохранился лишь скол гребня, но он легко реконструируется полностью. Была найдена прялка, точнее — только ее лопасть, т. е. верхняя лопатка, к которой крепилась кудель пряжи (14-200).
Шиферных пряслиц на усадьбе найдено очень много — 119. Это количество значительно превышает обычные потребности и запасы домашнего прядильного производства, что особенно заметно при сравнении с количеством найденных здесь же веретен. В большинстве своем пряслица имеют обычную биконическую форму, но у некоторых ребро округлено (например, 13-100, 14-200, 14-235, 15-225, 16-207, 16-225). Встречаются экземпляры сферической формы (например, 11-100, 15-224, 16-207, 16-217).;'Диаметр пряслиц колеблется от 16 до 22мм, но есть и значительные отклонения. Так, одно пряслице (10-109) достигает в диаметре 38 мм, а другое (15-216) — миниатюрное — не более 9 мм. Некоторые пряслица вытянуты так, что их высота либо равна диаметру, либо даже превышает его (например, 14-221, 16-225).
На гранях пряслиц часто имеются хаотические насечки, кресты (14-234), буквы (14-63, буква Д). На одном пряслице (15-216) — надпись «Иванко нашел», в которой, следовательно, сообщается об удачливом Иванке, нашедшем это пряслице. Одно пряслице из розового шифера(11-99) найдено с остатками деревянного веретена, сохранившегося в длину на 9 см.
Пытаясь объяснить обилие шиферных пряслиц на усадьбе, мы проследили их распределение по пластам и сооружениям. Оказалось, что 53 пряслица находились в развале одного дома — IV-45, существовавшего до пожара 1194 г. Остальные 66 пряслиц распределяются более или менее равномерно по всей территории усадьбы и двум ее горизонтам. Скопление пряслиц в доме IV-45 можно рассматривать или как партию товара для продажи, или же как определенный эквивалент для мелких платежей. Пряслица могли выполнять функцию денег в безмонетный период. Кстати, пряслице с надписью находчика Иванки находилось среди этого скопления.
Ткани. Ткани, сохранившиеся на усадьбе не наилучшим образом, представлены обычными для рассматриваемого времени образцами. Исключительными среди них оказываются два обрывка священнических облачений иа парчи, шитой золотной нитью (10-23).
Транспортные средства. О наличии на усадьбе конного выезда говорит ряд интересных находок. Прежде всего следует упомянуть красивые удила с фигурными исалиями, которых найдено 2 экземпляра (13-66, 14-230). Их форма изображена на рис. 55. Кроме того обнаружены фрагменты еще двух удил (11-57, 12-3). В троицкой коллекции имеются также почти целое стремя для мягкой обуви (13-43) и конская подкова почти современного вида с тремя шипами на шести гвоздях (14-237).
Остатки саней представлены полозом, копылами и оглоблями. Это были, вероятно, легкие пассажирские сани. Дубовый полоз обычной трапециевидной формы облегченного типа сохранился частично — в длину на 1, 2м (14-36). Найдено шесть копылов, все они — с сучком-вязом. Четыре копыла украшены резьбой с разными мотивами плетенки (13-96,14-98,14-185, 15-236). Оглоблей от саней найдено две (14-35), причем только их нижние концы, имеющие характерную конструкцию (рис. 39).
Рыболовные снасти. Жители усадьбы интенсивно занимались рыбной ловлей, используя наиболее продуктивный способ — сетевой. На усадьбе собрано много сетевых поплавков и грузил. Сами сети, изготовлявшиеся из льняных нитей, в новгородском культурном слое не сохраняются. Поплавки встречены деревянные и берестяные.
Берестяные поплавки имеют круглую форму, диаметр от 11 до 13 см. Они изготовлены из двух—четырех слоев бересты, прошитых по краям и диаметру лыком. Всего таких поплавков найдено 19 (например, 13-180, 13-217, 13-218, 15-254). Деревянные поплавки обычно сегментовидной формы имеют разные размеры. К нижней прямой грани поплавка, около которой по краям имеются два отверстия, прикреплялась верхняя тетива сети. В троицкой коллекции 15 таких поплавков (например, 13-226, 14-216, 14-228, 14-237, 15-215). На восьми поплавках (трех деревянных и пяти берестяных) обнаружены разные знаки собственности, а на четырех поплавках стояла буква Л1 (12-197, 13-217, 13-218, 14-228).
Каменных грузил обычной формы (плоская овальная галька с отверстием) найдено 14. Собраны и другие принадлежности сетевого лова рыбы, например ботала (13-241, 13-244 и др. — всего семь). С ловлей рыбы связан и небольшой трезубец (13-6).
О наличии на усадьбе лодки, достаточно значительной по размерам, говорит находка двух уключин — бортовых упоров для гребельных весел (13-7; 13-99). Уключины имеют обычную форму с большим рогом; они были не парными, а от разных лодок.Найдена и лодочная скамья.
Игры. В древнерусских городах обычны находки фигур для настольных игр, в том числе шахмат и шашек. Шашечные фигуры, в отличие от шахматных, не имеют типологического разнообразия. Они стандартны и в костяном, и в деревянном вариантах. На усадьбе А найдена шашка из кости (14-71); ее диаметр 37 мм, толщина 7 мм.
Широко представлены детские игрушки: кожаные мячи, костяные коньки, деревянные стрелы и мечи, волчки и игровые шары.
Массовой находкой в новгородских древностях являются кожаные мячи, обнаруженные в раскопках в количестве нескольких сот. Обычно они имеют .диаметр около 5—7 см. Их чехол делали из хорошо продубленной кожи, набивали мячи шерстью, мхом или кострикой. На усадьбе найдено 14 таких мячей (например, 12-37, 13-199, 13-222, 15-235).
Столь же распространенным у новгородских детей был шар-мазло: деревянный шар загоняли клюшкой в лунку. Клюшки и шары в Новгороде находили неоднократно. На усадьбе А деревянных шаров для игры диаметром 5 см найдено семь (13-225, 14-181 (четыре), 14-189, 14-228).
Однако самой популярной игрой новгородских детей было гонять волчок-кубарь. При раскопках их найдено более 700. Кубарь представляет собой удлиненное деревянное тело яйцевидной формы со срезанным верхом 23. Запускали кубарь веревкой, а вращение поддерживали подхлестыванием. На усадьбе найдено девять кубарей (например, 13-28, 14-232, 15-186, 15-225, 16-239).
Из игрушечного деревянного оружия найдено два меча (12-102, 13-8) и восемь стрел (14-225, 14-232, 16-250 и др.).
Игрушка-коник, представляющая собой плоскую фигурку оседланного коня с двумя стилизованными ногами (12-15), происходит из того же комплекса.
Наконец, на усадьбе найдено пять костяных коньков обычной формы для катания по льду' и укатанному снегу (например, 13-2, 13-199, 14-241).
Описанные выше находки, среди которых пока не упомянуты предметы, относящиеся к комплексам производственных мастерских, характеризуют разнообразие хозяйственной жизни и быта усадьбы А во второй половине XII — начале XIII в. Поскольку находки сочетаются с большой коллекцией священнических берестяных грамот, обратим особое внимание на предметы, связанные со спецификой этой усадьбы.
Необычными следует считать находки фрагментов церковных облачений, обломка хороса, обилие нательных крестов. Нам представляется, что и заметное скопление здесь предметов языческого культа (амулеты, змеевики, «громовые стрелы») порождено деятельностью церковников, коль скоро христианская церковь активно боролась с наузами, оберегами и другими материальными проявлениями древнего язычества.
По-видимому, прямое отношение к местопребыванию здесь священников имеет и наличие в доме I—6 кирпичного замощения пола в подклети. Плинфа в XII в. использовалась в Новгороде только при сооружении каменных церквей, и применить ее в собственном хозяйстве мог скорее всего человек, непосредственно причастный к церковным делам. Дом I—6 был построен в 1151 г. и сгорел во время пожара 1194 г. Кирпичный пол в нем могли настелить в любой момент его более чем 40-летнего существования. В интересующее нас время в Новгороде из плинфы строились следующие церкви:
Установить, остатком какого строительства является плинфа усадьбы А, позволит в дальнейшем сравнение размеров кирпичей этих церквей.
Весьма любопытной представляется нам дата, с которой связывается начало священнического комплекса на усадьбе, — 1151 г. Именно в 1151 г. была впервые построена церковь Василия Парийского, соседившая с этой усадьбой. Не были ли жившие на ней священники поначалу клириками этой церкви, испомещенными здесь ктиторской боярской семьей владельцев усадебного комплекса Черницыной улицы?
