Выбор оружияСтатья из Алтайской правды за 6 февраля 2003 г.
 б. "Черный нож" с переделанной рукоятью и ножнами ветерана УДТК Дмитрия Шульги. Фото: Николай Гуртенко |
Мне не стало хватать его, когда он перестал названивать по утрам и вечерам. Было и прежде такое, когда он пропадал, но ненадолго, на месяц или полтора, а потом вновь я слышал в трубке его голос. Дмитрий Филиппович Шульга, несмотря на свои 79 лет, регулярно читал нашу газету и подробнейшим образом обсуждал со мной почти каждый номер...
Когда он этим летом замолчал в очередной раз, я позвонил ему сам и напросился на встречу. Оказывается, он был в госпитале и вернулся крайне озабоченным. Но виду не показывал, держался молодцом.
Меня всегда удивляла его дотошность, и особенно в тех случаях, когда разговор заходил о Великой Отечественной. Мало того, что он сам был участником сражений, он еще и библиотеку собирал из книг о войне, ездил на встречи ветеранов в Москву. И как-то рассказал про то, чем воевали наши отцы и деды, он сам. Мой друг Сергей Котилевский, бывший долгие годы командиром Новгородского поискового отряда, рассказывал: "Отроем окоп, да и не окоп это вовсе, а воронка от бомбы. А в ней с десяток истлевших уже тел - останки красноармейцев. Рядом -пачки, пачки не распечатанных даже патронов... И на всех десятерых 3-4 деревянных винтовки... Больно и обидно".
А вот Дмитрий Филиппович Шульга, участник штурма Берлина и освобождения Праги, говорил со мной о другом оружии.
Когда началась война, он только окончил девятый класс и в десятый не пошел. Направился прямо в военкомат и там написал заявление. Но попал не на фронт, а в пехотное училище. В марте 42-го ему дали кубарь в петлицы и в товарняке отправили в Москву. Оттуда в Калининскую область в 25-ю гвардейскую стрелковую дивизию, которую поначалу двинули к Сталинграду.
В начале августа 42-го дивизия форсировала Дон и до Сталинграда не дошла, ее ждали другие, не менее кровопролитные бои. В одном из них Шульгу ранило в ногу. Когда вернулся в строй, назначили командиром роты автоматчиков.
В январе 43-го началось долгожданное наступление. Это время года запомнилось Дмитрию Филипповичу особенно. Весна захватила врасплох. Тылы безнадежно отстали. Продуктов не было, одна надежда на "бабушкин аттестат"- так солдаты называли те крохи, которыми с ними делились жители освобожденных районов. Но наступать по талой воде в валенках было не сладко.
После второго ранения он попал в Уральский добровольческий танковый корпус. Сформирован корпус был в марте 43-го, вся боевая техника и обмундирование заработаны были тружениками Свердловской, Челябинской и Пермской областей.
- А еще у нас были черные ножи, - рассказывал Дмитрий Филиппович. - У каждого, а не только у разведчиков, от рядового до генерала. Фашисты так и называли нас - "дивизион шварцмессер" - "дивизия черных ножей". Уральцы, златоустовцы, отковали нам их и вооружили весь корпус. Кстати, когда нас демобилизовали, ножи оставили при нас. Это потом их причислили к холодному оружию и потребовали сдать.
Он и сейчас при мне. Несмотря ни на что, я все же оставил его себе на память. Только теперь он не похож на тот, прежний. Ручку мне сделали к нему наборную и ножны другие.
Тогда это было надежное оружие. Враг пришел к нам, как вор, тайно и коварно. А на вора обязательно нужен нож. Чтобы драться с ним и после того, как закончатся боеприпасы - до последнего вздоха.
Бывший командир роты развернул старую карту - карту штурма Берлина. На ней какие-то темные пятна.
- Кровь сержанта Александра Брониславовича Пуда, поляка. Он снимал с карты схему, а снайпер снял его. Было это возле Тельтов-канала. Я потом писал письма его отцу в Красноярский край. Был сержант еще мальчишка - высокий ростом, худенький. Я его представлял к ордену за форсирование Одера... Берлинская операция началась 16 апреля для нас. Помню, что шли к городу ночью. Вдруг загорелся один танк, другой... В чем дело? Кто нас видит? Оказалось, фашисты уже изобрели приборы ночного видения.
В Берлин мы зашли с юго-востока. Но сам рейхстаг я увидел только в 1946 году. Бои за город были страшной силы, но и карты нам, командирам, выдавали такие длинные, что мы из них складывали целые гармошки. За Берлинскую операцию представляли к ордену Александра Невского. Но представление ушло и кануло. Не до того было. 2 мая мы вышли из Берлина, а 6-го двинулись освобождать Прагу...
Не дожил ветеран до 60-летия Победы. В декабре прошлого года его не стало. Свои любимые книги - память о своих друзьях и товарищах - он успел передать в школьный музей и библиотеку.
Nesusvet, nesusvet@yandex.ru
